Зависть и злоба

Зависть давно уже стала объектом множества научных исследований; в быту мы то и дело сталкиваемся с проявлениями зависти, только вот распознать зависть не так-то легко. Она постоянно маскируется под борьбу с несправедливостью, под разоблачение чьей-то нечестности, под выражение гражданской позиции, даже по «желание добра».

На средневековых гравюрах зависть аллегорически изображали в виде змеи или жабы, присосавшихся на уровне груди человека. Так что выражение «жаба душит» имеет древние исторические корни.

Зависть — один из семи смертных грехов, причем, по мнению отцов церкви, она — мать всех остальных грехов, поскольку подталкивает к ним. Кроме того, зависть — единственный грех, который не доставляет удовольствия, пусть даже греховного, тому, кого она обуяла.

В Библии зависть упоминается около пятидесяти раз! Именно она толкает человека на отвратительные и гнусные поступки, но при этом так отлично маскируется, что сам завистник не опознает ее!

Человек сам не признается себе в зависти, ведь на уровне подсознательного табу он ощущает всю мерзостность и скверность этого греха, поэтому зависть заметна всем, кроме того, кто завидует.

В прикладных исследованиях, тестировании психологи обнаружили замечательный феномен: во многих недостатках и пороках люди признаются довольно честно, а вот зависть в себе — отрицают яростно, искренне.

Психологическая защита самого завистника велика, она становится барьером, плотиной, за которым и собирается этот черный и мощный поток, чтобы излиться в виде брани, клеветы, активных действий на другого человека.

Некоторые исследователи считают зависть врожденным чувством; она проявляется в первые минуты земной жизни, передаваясь на генетическом уровне.

В самом деле, в тридцатые годы прошлого века было написано, по подсчетам историков, 4 миллиона доносов! Кто их написал? — вопрошает писатель Сергей Довлатов, — Сталин? Берия? Ежов? Нет, их написали обычные советские граждане, разгневанные материальным или социальным благополучием друзей, коллег, соседей.

А до этого писали и наговаривали другие доносы и клеветы в иные времена; в Германии, по мнению одного исследователя, не осталось красивых женщин, потому что генофонд красавиц был полностью уничтожен во время чудовищных времен «охоты на ведьм».

Шарль де Костер, автор романа «легенда об Уленшпигеле» пишет о том, как соседи посылали на костер друг друга из-за пары кружек из английского олова или красивого платья. Достоевский приводит историю о двух крестьянах, достаточно дружных и зажиточных; и вдруг один убивает другого из-за жалких часов из меди, ярко блестевших, таких заманчивых.

История полна преступлений, совершенных из-за зависти, мерзких и подлых, как и само чувство, их породившее. Воистину, «ужасна изжога зависти», по выражению писателя Юрия Олеши.

Много внимания исследованию зависти как психологического феномена уделял отец психоанализа Зигмунд Фрейд; он описывает обычаи первобытных народов, связанных с избранием короля или жреца. Зависть к избранному была так велика, что в обычае было для начала хорошенько побить выигравшую выборы особу.

Многих при этом забивали до смерти, тщательно выполняя ритуальные предписания, так что с течением веков многие должности перестали казаться такими желанными и завидными.

 

Принятое деление зависти на черную и белую не встречает у многих исследователей, философов и психологов, понимания — то, что принято называть «белой завистью» есть естественный дух соревнования, желание добиться и получить то, что есть у другого человека, при этом не причиняя вреда ни ему, ни его имуществу. Это здоровое стремление к достижению успеха, вдохновление чьим-то примером, и к зависти как к черному и пагубному чувству не имеющее никакого отношения.

 

Главный признак зависти — желание причинить вред, разрушить и самого человека, и то, что ему принадлежит.

 

Психолог Эллина Карепова выделяет несколько уровней зависти: на уровне сознания зависть еще осознается, с ней еще можно бороться и справляться, на уровне эмоций она проявляется в чувстве злобы, ощущении несправедливости судьбы, ну, а на уровне реального поведения — в разрушении предмета зависти, в причинении вреда.

Зависть на этом уровне становится ведущим мотивом поведения, определяет все поступки и мысли человека. Недаром поэтесса Ирина Одоевцева сформулировала суть зависти: «зависть — это действие». Это желание и причинение вреда.

 

Антрополог Леви-Стросс приводит беседу с колдуном одного из полинезийских племен: «зачем к тебе ходят люди? Они, наверное, хотят много жен и свиней?». «Нет, — улыбаясь, ответил колдун. — Они хотят, чтобы у соседа не было ни жен, ни свиней». Так что зависть существует испокон веков, еще со времен первобытно-общинного строя; как писал Г.Ф.де ла Мора: «завистники умрут, но зависть — никогда!».

 

Собственно, завистник редко получает положительный результат от своих действий; как правило, удовлетворения не происходит, ведь находятся все новые и новые объекты для зависти и ненависти.

 

Психолог Петер Куттер (1998) отмечает в своем исследовании, что завистник бледнеет от зависти, у него происходит спазм сосудов, повышается артериальное давление. «Кроме того, такие люди тревожны, мнительны и живут в ожидании чужого провала, вместо того, чтобы создавать свой успех».

То есть, завистник в первую очередь вредит самому себе! Только вот меня эта информация нисколько не утешает; ведь вредит этот самый завистник и другому, совершенно невинному человеку, пачкает его имя, разрушает его благополучие и здоровье.

 

Эллина Карепова, например, описывает порчу как реакцию человека на отношение к себе; бессознательно, на уровне эмоций, интуиции, мы чувствуем, как к нам относятся другие люди. В общении создается напряжение, которое требует больших затрат психической энергии, так что со временем человек, которому завидуют, начинает чувствовать истощение, усталость, упадок сил, ощущать нарушения здоровья.

Напомню, что иммунитет во многом зависит от психоэмоционального состояния! А ухудшение самочувствия и психологической защиты не могут не сказаться на успешности деятельности, особенно — бизнеса. На личной жизни, которая вся, сплошь, зависит от нашего эмоционального состояния.

И еще важный момент: исследователи подчеркивают близость субъекта и объекта зависти (Муздыбаев); говоря словами Аристотеля, «люди завидуют тем, кто к ним близок по времени, по месту, по возрасту и по славе».

А чем ближе к нам находится человек, тем больше он может нам повредить, тем больше он о нас информирован, тем больший эмоциональный отклик могут вызвать у нас его слова и действия.

 

Философ Шопенгауэр советовал: „надо задушить зависть как злого демона“. Непонятно только, кто будет ее душить — ведь сам завистник, как я писала выше, не признается даже себе, что его гнусными поступками движет зависть.

«Я ведь не из зависти. Я так, — ради справедливости, и только», — пел Высоцкий в песне про завистника, очень точно подметив эту особенность завистливых людей — думать искренне, что ими движут какие-то высокие чувства, особенно — желание справедливости, равенства.

В былые времена завистникам было привольнее: по анонимному доносу можно было отправить человека в лагеря, подвести под расстрел, довести до инфаркта, хотя бы.

А еще раньше — и на костер пожалуйте, потому что вы — ведьма, и все ваше благополучие — результат дьявольских козней и помощи со стороны темных сил. Сейчас облил грязью — а удовольствия все нету. Тут и приходит на помощь старое доброе колдовство: воткнутые в шубу иголки, подброшенные к дверям предметы, проткнутые фотографии, банальные проклятия.

И тихая радость от известия, что здоровый — заболел, богатый — обеднел, с кем-то еще что-то случилось. И любимая фраза завистника: «Это его Бог покарал»! Если и есть у завистников Бог — такой же, как у ацтеков: с когтями стервятника, головой мертвеца. И все приносят они ему свои мерзкие жертвы, мучая и уничтожая нормальных людей.

Очень мне нравится фраза из романа про бравого солдата Швейка: «Не надо быть дураком и болваном и позволять себя убивать». Будем бороться с завистью, призывать к ответу (по возможности, они же трусливые), подавать в суд за клевету, верить в себя и свои силы.

Единственное хорошее в зависти отметил ученый Гельмгольц: «по усиливающейся грубости (зависти) противников можно судить о размерах своего успеха». Все же хотелось бы судить о размерах успеха по конкретным полезным для общества и для себя результатам.